Жестокий колокол апреля 1986-го

Сегодня о самой страшной трагедии тысячелетия, аварии на Чернобыльской АЭС, мы вспоминаем и говорим в день её роковой годовщины — 26 апреля. Но среди нас есть люди, для которых эта катастрофа вне времени и событий. Ликвидаторы, чернобыльцы, герои без войны…

Впервые незнакомое, а от того немного пугающее слово «ликвидатор» я услышала лет в шесть, сидя с мамой в очереди к врачу. Двое мужчин, ожидая вызова, вели разговор, один из них рассказывал о своей жизни и проронил это, показавшееся мне тогда жутким, слово.

Сегодня о самой страшной трагедии тысячелетия, аварии на Чернобыльской АЭС, мы вспоминаем и говорим в день её роковой годовщины — 26 апреля. Но среди нас есть люди, для которых эта катастрофа вне времени и событий. Ликвидаторы, чернобыльцы, герои без войны… И у каждого из них своя история, тесно связанная с апрелем 1986-го года.

— Мы ехали в Чернобыль не ради денег, не ради славы, а выполнять свой долг. Позвала Родина, и мы откликнулись, так нас учили, — рассказывает наш земляк, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Александр Лямцев. – Особого страха не было, но осознание того, что всё вокруг заражено радиацией, не оставляло ни на минуту. Помню, когда только приехали в палаточный городок, расположенный в 30 км от станции, удивило, что все ребята сильно кашляли. Особенно тяжело было тем, кто курил: они теряли голос.

Александр Семёнович родился в Клетне. Окончил школу, СПТУ. В 1977 году пополнил ряды Вооружённых сил. Служил в Закавказском военном округе, в ракетных войсках. По возвращении на малую родину устроился водителем сначала в межхозяйственный лесхоз, потом в сельхозхимию, затем перешёл в ДСПМК. Женился, родилась дочка. Жизнь шла своим чередом. И словно гром среди ясного неба в феврале 1987-го вызов в военкомат: «Едете в Чернобыль на ликвидацию аварии».

— Приехали в палаточный городок вместе с земляком Иваном Васькиным, — вспоминает Александр Семёнович. — Бесконечные ряды зелёных брезентовых палаток в сосновом бору, мы несколько раз даже заблудились. Первую неделю работали здесь, в городке. А потом в составе команды из 20 человек — на станции. Нам выдали маски. Мы отбивали штукатурку, вывозили мусор. Было трудно, но никто не жаловался. Трудились по ночам, днём отдыхали. Через некоторое время объявили, что мы получили предельную дозу и можем больше не работать. Но новая смена никак не набиралась, и мы ездили на вырубку заражённого леса. Срезали и «хоронили» деревья. 26 апреля умер отец, и я вернулся домой.

Сегодня для Александра Семёновича самая большая радость – любимый четырёхлетний внук Ромка.

— Теперь уж многих земляков-ликвидаторов нет с нами. Умер и мой товарищ Иван, с которым мы вместе работали на станции, — подытоживает разговор мой собеседник. – Но то, что нам пришлось пережить, мы будем помнить всегда.