Маленький узник

Есть вещи и деяния, которые человечество никогда не сможет забыть и простить. Это фашизм 30–40-х годов и немецкие концлагеря — тяжёлая, угнетающая, душераздирающая реальность Великой Отечественной войны. Каждый раз с трудом сдерживаю слёзы, изучая воспоминания бывших узников концлагерей, просматривая фотоархивы, списки погибших в этом чудовищном фашистском орудии уничтожения людей.

Чтобы отдать дань памяти тем, кто погиб в немецких застенках, 11 апреля весь мир отмечает Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Это наша история. Жутко и больно, но мы обязаны знать, что пережили люди, попав в лагеря. Знать и помнить, чтобы не было среди нас людей, пропагандирующих идеи фашизма, как это происходит сейчас, в некогда дружественной нам стране. Они забыли свою историю, предали память тех, кто проливал кровь, отдавал жизнь в борьбе с фашизмом.

Мне очень хочется, чтобы у молодого поколения никогда не возникало желания вступить в фашистские сообщества, совершить геноцид, направленный на кого-либо, делить людей на  качественных и не очень по расовым признакам, по  образу мыслей и жизни. И чтобы, как, к сожалению, иногда случается, молодёжь не рисовала на зданиях фашистскую свастику, не понимая, какой смысл и какую идею несёт в себе фашизм.

Концентрационные лагеря как инструмент массового террора и геноцида в фашистской Германии были созданы после прихода к власти гитлеровцев с целью изоляции и репрессирования противников нацистского режима. Их было много на всех оккупированных фашистами территориях. Немало мирных жителей Брянщины, в том числе и Клетнянского района, а также военнослужащих, попавших во время проходивших здесь боев в плен, прошли через застенки Рославльского лагеря смерти. По свидетельствам очевидцев в нем погибли около 130 тысяч человек. Эта цифра ставит Дулаг-130 (таково его официальное название) в один ряд с такими лагерями, как Дахау, Бухенвальд, Маутхаузен. Это был один из самых страшных лагерей на оккупированной территории. Расположенный на удобном пересечении дорог на Москву и Смоленск он был оборудован для одновременного содержания 30000 военно

пленных.

О судьбе лагеря и его заключенных сегодня известно по многочисленным воспоминаниям выживших. Один из них — наш земляк Иван Нефедьевич Карпов, в жизни которого были застенки концлагеря. Сегодня мы хотим поделиться с вами, уважаемые читатели, воспоминаниями бывшего малолетнего узника.

Рославльский концлагерь размещался в подземных складах. Все его пять блоков, метров по сто длиной, были забиты военнопленными. В шестой – загнали гражданских. Света здесь не было. Наверх выпускали только несколько человек, которые приносили баланду и пайки хлеба: по 50 г – детям и по 100 г – взрослым. Кроме этого, в их «рационе» было по литру…кипятка. Вши, голод, смрадная вонь «параши» делали свое дело – ежедневно наверх выносили по несколько трупов… особенно много умирало военнопленных.

После того, как ушли советские войска из Алексеевки, отец Ивана, его мать, младшие братья да 90-летняя бабка настороженно прислушивались к этой пугающей внезапной тишине. Малолетний Ванька не понимал, что происходит. Батя – Нефед Алексеевич Карпов, колхозный кладовщик, был «белобилетником», говорил, что о немцах, уже входивших в Ершичи, успели позвонить из райкома, приказав срочно раздать продукты жителям. И он успел выдать из кладовой весь запас мяса и четыре фляги меда. В сельсовете успели получить из райцентра всего лишь ящик гранат да три винтовки, одну из  них забрал молодой инвалид (без кисти руки) Михалев, секретарь сельсовета…

Немецкая разведка въехала в Алексеевку на «Опеле», а вслед за ней – колонна мотоциклистов. Деревня вмиг оцепенела, а вскоре наполнилась истошным лаем собак, выстрелами, кудахтаньем кур, визгом поросят…

— В первый же вечер, — вспоминал Иван Нефедьевич Карпов, — Михалев застрелил немца, на другой – еще одного, потом еще. После этого, всех жителей согнали к сельсовету и объявили, что будут расстреливать за каждого убитого немецкого солдата. Выстрелы из засады прекратились, но немцы не успокоились и через несколько дней выгнали всех жителей с их скотом на улицу, а деревню сожгли. Что делать – всем миром стали копать землянки… Только кое-как обустроились, немцев стали донимать партизаны, а те в отместку разрушили наши землянки…

Ничего, до наступления зимы успели алексеевцы отстроить новые землянки. Семья Карповых даже умудрилась при всем том принять у себя беглого военнопленного Егора Дробышева (с появлением партизан он ушел к ним, после приезжал верхом на лошади, привозил своим спасителям дефицитную тогда соль)…

Весной 1942 года алексеевцев вместе с кое-каким скарбом, отобрав скот, отправили в Рославльский концлагерь. Лагерное прозябание в сыром подземелье продолжалось около 10 месяцев. Ванька, отупевший от голода, вони и ежедневных смертей, просто потерял чувство времени… Семья Карповых все же уцелела. Мать и отец Вани, два младших братика и бабка – все радовались свежему воздуху и дневному свету. А потом всех заключенных 6-го блока погрузили на станции в товарные вагоны и несколько томительных дней везли до г. Борисов.

Там людей разместили в лагере для гражданских лиц. Бараки с нарами в три яруса, вышки с пулеметами, колючая проволока в два ряда – вот и вся обстановка. На новом месте был все тот же рацион, только вот настоящий хлеб сменил эрзац-хлеб – те же 50 и 100 граммов соответственно, да баланда из брюквы и вода. Многие не дожили до освобождения…

И вот он – долгожданный октябрь 1943-го… Артиллерийская канонада! Запертые в бараках люди, прижимая к себе детей, с тревогой ожидали, что будет. К счастью, фашистам было уже не до них – наши наступали так стремительно, что немцы не успели «позаботиться» о лагере. И вот ворота ненавистных бараков распахнуты настежь, узники, еще не веря и плача навзрыд, обнимают своих солдат-освободителей. А затем – домой! Пешком, на попутках пришлось добираться до родных мест. Батька вырыл новую землянку. Только кое-как обустроились, отца забрали на фронт, где остро требовалось пополнение.

В конце апреля 1945 года, уже на пороге Победы, он получил ранение обеих ног, началась гангрена. Вернулся Нефед Карпов домой через год без обеих ног, на протезах! А был голод – картошка не уродилась, пришлось ему брать Ваньку и ходить по дворам  просить «Христа ради». Люди были тогда добрые, жалостливые – собрали целых три мешка! Так что, засеяли 30 соток «глазками», да еще мешок на еду остался. А пахать приходилось, впрягаясь в плуг всей семьей, но справлялись, а дети успевали еще и учиться.

Семилетку Иван окончил с отличием, выучился в горно-промышленном училище на машиниста шахтного электровоза и около года работал в городе Первомайске. Выучились и работали его братья – Владимир и Дмитрий.

А в 1949-1950 годах у братьев Карповых появились еще две сестры Нина и Маша. Жизнь пошла в гору.

Собираясь вместе, дети добрым словом вспоминал маму Феклу Филипповну, отца Нефеда Алексеевича за то, что сумели уберечь и прокормить их в лихую годину, бабку, не боявшуюся перечить немцам, выгребавшим последнее…